Откуда начать? Здесь герой терялся в догадках: указания конкретных действий пророчества не несли. Не могли боле помочь ему ни хан, ни провидица; последняя, правда, намекнула, что жрецы-отступники Церкви Трибунала имеют, по слухам, книги иных пророчеств, неведомых народу пепельноземцев. Быть может, сопоставив их и изложенные несколькими минутами ранее строки, можно будет составить более-менее цельную картину и получить отправную точку для приближения свершения говорящегося в них.

Но ломать голову над способом выхода на отступников герой, коварно ухмыльнувшись, решил предоставить Каю Косадесу; в конце концов, негоже рыцарю Клинков нагонять жирок в своей балморской хижине, в то время как иные - не будем указывать, кто, - ежеминутно подвергая свою драгоценную жизнь опасности, носятся по всему Вварденфеллу, ретиво исполняя всяко-разные поручения.

Распрощавшись с правителями Уршилаку, герой откинул полог шатра и выбрался наружу. Песчаная буря стихала, сгущались сумерки. Глупо, конечно, блуждать на ночь глядя по дикоземью: того и гляди, станешь ужином для какого-нибудь кошмарного порождения Красной Горы. Но разве не сказано в пророчестве: "ни гибель, ни старость не коснутся его"? Вот и проверим на деле... Выдернув клинок из ножен и зорко глядя по сторонам, герой зашагал на запад. Если повезет, к утру он доберется до Хуула, небольшой рыбацкой деревушки, где и отоспится на суденышке, следующем на юг вдоль Западного нагорья. А уж оттуда-то до Балморы рукой подать...

Человек в золотой маске обращался к нему: "Лорд Неревар Индорил, Хай Ресдайния! Давно забытый, рожденный вновь! Трое солгали тебе, трое предали тебя! Один, преданный тобою, был трижды прав! Лорд Ворин Дагот, Дагот Ур, верный друг, просит тебя взойти на Красную Гору! В недрах ее вновь разорви свои оковы, сбрось проклятую кожу и очисти Морровинд!"

5

Кай Косадес был мрачен и сосредоточен. В ответ на просьбу героя связать его с отступниками Клинок ответил, что препоручит выйти на них своему агенту в Храме - Мехре Мило, а покамест следует уделить внимание проблемам куда более насущным, ибо имперский патруль, квартирующий в Форте Пестрой Бабочки, что под Альд'руном, следуя по наводке Кая за контрабандистами, обнаружил базу Шестого Дома, скрытую в пещерах у Гнаар Мока, небольшого поселения в западной области Горького берега... Лишь один-единственный имперец сумел унести оттуда ноги и поведать товарищам об ужасных монстрах, культистах и могущественном жреце, именуемом Даготом Гаресом. Вскоре несчастный скончался от странной болезни, сгноившей его тело; и теперь надлежало действовать быстро, пока форпост Шестого Дома не свернул свою деятельность и не затаился до поры до времени, дабы нанести предательский удар тогда, когда его никто не ждет. Куда придется удар и на кого он будет направлен, оставалось только гадать.

Герой чуть было не помянул всуе мать, бабушку и прочих столь родных и близких Косадесу людей, когда услышал, что тот вздумал препоручить миссию по устранению Дагота Гареса и сбору дополнительных сведений о Доме Дагот именно ему. Приятно, конечно, что о нем столь высокого мнения, но почему-то получается так, что подобные задания обладают свойством резко укорачивать жизнь исполняющего их. Но возражения, конечно же, здесь не принимались...

Тайное логово Шестого Дома отыскалось в небольшом подземелье, вход в кое скрывался в сплошь заросшем камышом болоте. Еще ото входа в пещеру ноздри героя неприятно тронул сладковатый запах разложения... после чего началось! Пепельные зомби, жутко обезображенные темные эльфы и иные твари, видимые им ранее разве что в кошмарных снах, вызванных перебором скайримской браги, хлынули изо всех углов со вполне определенными намерениями. Клинок завертелся, рассекая гниющую плоть, возвращая атакующих в их законное мертвое состояние. А за разворачивающейся резней с искренним интересом наблюдало стоящее чуть поодаль... существо - Дагот Гарес, жрец дома Дагот. Сразив последнего противника, герой взглянул в устремленные на него горящие глаза: он не рискнул бы предположить, к какой расе принадлежало ранее это создание и что могло вызвать столь чудовищное видоизменение его тела; сейчас это было неважно.

Существо заговорило. От имени Дагота Ура, ныне пробудившегося ото сна, длившегося тысячелетия, Дагот Гарес приветствовал Возрожденного Индорила, бывшего некогда другом его господина и все же сразившего его в Палате Сердца. Тем не менее Дагот Ур готов простить старого друга и приглашает его в свои владения в глубинах Вулкана, где наделит его великой силой, и вместе они изгонят из Морровинда как иноземных правителей, так и лжебогов. Кроме того, жрец помянул "спящих" - почитателей Дагота Ура, уже появившихся в городах и весях Вварденфелла; устами их молвит сам лорд Дагот. Конечно, все они являются лишь слабыми созданиями, далекими от разумения истин, коим следуют. Иные же - "вознесенные спящие" и "пепельные вампиры" - получили благословение Дагота Ура и ведают множество его сокровенных тайн.

Все сказанное указывало на то, что Шестой Дом готовит полномасштабную атаку на нынешних обитателей Морровинда и - с Нереварином или без него - собирается вернуть данмерам отнятое у них Трибуналом - "истинных богов" дэйдра. Наверняка Дагот Гарес изложил все эти сведения, пребывая в полном убеждении, что герой - или, как он его называл, Возрожденный Неревар - очертя голову бросится в жерло Вулкана, дабы испросить милости Дагота Ура и занять место по правую руку его. Вот тут-то жрец и просчитался, ибо до героя наконец-то дошло, что именно Ворин Дагот - в миру Дагот Ур - и является тем самым таинственным незнакомцем в золотой маске, что осмеливается поганить его и без того нерадостные грезы. Два быстрых шага, взмах клинка, и жрец тяжело оседает на илистую землю, зажимая руками зияющую рану в боку. Ему осталось жить не более нескольких минут, но на произношение краткого заклинания хватает и пары секунд.

Герой с ужасом обнаружил, что некий неприятный душок пошел от его собственной кожи, а лицо и руки покрылись небольшими наростами. Подыхающий жрец сумел наложить на него заклятие Гниения тела!.. Какое унижение - принять смерть вот так, попросту разложившись заживо. Но, пока этого не случилось, герой очертя голову выбежал из пещеры и в панике понесся прямиком к маячившим неподалеку рыбацким лодчонкам, принадлежавшим поселенцам Гнаар Мока, с явным намерением позаимствовать одну из них для немедленного отправления в Балмору. Пусть катятся в Обливион все эти пророчества, по вине которых он пребывает ныне в столь плачевном состоянии; ежели и Косадес не сможет поделать ровным счетом ничего с гниением тела и ему не останется ничего иного, как мужественно принять неизбежное, то он хотя бы прихватит с собой этого гнусного рыцаря Клинков; ну что стоило оному отослать в сию злосчастную пещеру не его одного, а пару-тройку имперских гарнизонов?!

...Косадес испуганно вскочил с постели, когда посреди ночи к нему в дом шумно ввалился несчастный и откровенно злой герой. Болезнь его медленно, но прогрессировала, равно как и отчаяние, что делало сего человека весьма и весьма опасным. Кай, конечно же, мгновенно осознал этот факт, посему решил не мелочиться: отсыпав незадачливому искателю приключений пару горстей золотых монет, рыцарь Клинков направил его в Садрит Мору - оплот Дома Телванни в Вварденфелле, где волшебники организовали лечебницу, практиковавшую исцеление исключительно от гниения тела. Правда, и цену за свои услуги они запрашивали немалую; предвидя такой оборот, Косадес заблаговременно снабдил героя неким артефактом двемеров, случайно обнаружившимся у него в чулане, и выставил за порог, посоветовав не терять времени. Ибо помимо этого способа исцеления оставался лишь один-единственный - Красная Гора. И Дагот Ур.

Во всем величавом облике Садрит Моры не чувствовалось и толики имперской культуры: эльфы Дома Телванни, занимавшие наиболее непримиримую позицию по отношению к чужеземцам, обустраивали свои жилища внутри гигантских грибов, произраставших здесь, на побережье Азуры, в изобилии. Но герою, только что прибывшему в город, было явно не до красот темноэльфийского зодчества.

Гнилостная атмосфера, царящая в лечебнице Тель Фира, и раздувшиеся обезображенные несчастные, тупо и потерянно слонявшиеся по извивающимся коридорам, наводняли отчаянием любого, в том числе и здешних лекарей, коим до сих пор не удалось исцелить ни единого индивида. Но именно здесь, в этом царстве боли и страдания, герою посчастливилось повстречать здравствующего двемера, наверное, единственного оставшегося в живых представителя своей расы в Тамриэле. Правда, "здравствующего" - весьма сильно сказано; подхвативший гниение тела века назад, бедняга являл собою ныне крайне унылое зрелище. По словам его, в момент Битвы у Красной Горы, когда вся раса двемеров попросту исчезла, он находился в царствах Обливиона, а по возвращении обнаружил сильно изменившийся мир. Столетия были потрачены на странствия по Тамриэлю в тщетной надежде обнаружить след потерянной расы, и в итоге путь его завершился в недрах Вулкана. Именно там, в ядовитых парах Красной Горы, и зарождается гниение тела, почему несчастный дварф в итоге очутился в подземельях этой лечебницы, где ему, по всей видимости, и предстоит закончить свои дни.

Волшебник-Телванни, заведовавший заведением, верил в божественную природу страшной болезни и не считал исцеление ее возможным силами смертных. Правда, в результате магических экспериментов им все же было создано зелье, убивающее симптомы гниения, однако ни один из тех, на ком оно было применено, не выжил.

Отчаявшемуся герою уже нечего было терять; собрав волю в кулак, он влил в себя содержимое сосуда... Эффект проявился практически мгновенно, когда на глазах изумленного Тельванни его зелье наконец оказало ожидаемое воздействие: язвы исчезли с тела стоящего пред ним человека, ровно как и иные внешние признаки гниения. Толика вируса, конечно же, навсегда останется в теле его, тем самым обеспечив полный иммунитет против дальнейших заражений. Уж не об этом ли и гласит пророчество Нереварина: "ни гибель, ни старость не коснутся его, ровно как и гниение тела"?

Ужас последних дней наконец завершился; герой лишь сейчас осознал, как же он в сущности смертельно устал, пребывая в постоянном напряжении и гадая, сколько времени еще протянет, прежде чем вовсе потеряет человеческий облик. А между тем долг звал его дальше...

6

Косадес собирал свои нехитрые пожитки, давая последние инструкции удобно расположившемуся на его лежанке герою. Император неведомо зачем срочно призывал его в Сиродил, и теперь Клинок оставлял дела в Вварденфелле на попечение своего помощника. "Дни Империи сочтены, - говорил ему Кай, - и со смертью императора разразится ад, ибо в отсутствие наследника каждый будет стараться урвать себе кусок побольше". Быть может, именно во избежание всеобщей анархии Клинков созывают в столицу?.. Так или иначе, героя не должны заботить политические игры Сиродила: его задача состоит в недопущении открытых беспорядков в Морровинде, которые вполне могут быть спровоцированы пробудившимся Шестым Домом. Напоследок Косадес посоветовал герою отправиться к Мехре Мило в Вивек, ибо та прислала весть о том, что смогла наконец выйти на отступников, знающих нечто о потерянных пророчествах Нереварина.

...Единственным, что обнаружил герой, вторично переступив порог кельи Мехры в Залах Мудрости Вивека, оказалась коротенькая записка, в которой та сообщала, что "отправляется на встречу с инквизитором в Министерстве Правды". Не надо иметь сто пядей во лбу, дабы уяснить: положение складывалось хуже некуда. Наверняка храмовники прознали о связях девушки со жрецами-отступниками и упекли ее в одну из тюремных камер Министерства для последующей душевной беседы с инквизиторами и ординаторами Трибунала. Вызволение ее представляло для героя первейшую необходимость, хотя, надо сказать, точил его червячок сомнения: а не послать ли теперь, после отъезда Косадеса, ко всем дэйдра тутошние интриги да не отправиться ли самому куда подальше отсюда и осесть в тихом уголке Империи?

Идея эта сразу же была отринута как абсолютно бессмысленная. Во-первых, за последние месяцы работы на Клинков герою наконец-то привилось такое понятие, как чувство долга; а во-вторых, что-то подсказывало ему, что совсем скоро во всей Империи не останется уголка, коий можно будет назвать "тихим", не погрешив против истины. Так что стоит просто следовать совету Косадеса и заботиться о благополучии этого отдельно взятого региона.

Перед нанесением визита вежливости в Министерство Правды, представлявшее собой не что иное, как огромную каменную глыбу, парящую в небесах над храмом, герой навестил Гильдию магов, где и оставил большую часть золотишка, дарованного ему Косадесом, зато разжился весьма полезными магическими свитками и зельями, которые - он надеялся - в итоге позволят ему сохранить голову на плечах. Заклинание левитации вознесло его к вратам Министерства, после чего весьма кстати пришлось припасенное зелье невидимости.

Итак, он внутри и незаметен даже для острых глаз стражей. Элитные воины Трибунала, Дом Индорил. Если бы не заклинание, скрывающее героя, вне всякого сомнения, он был бы уже мертв: храмовники никогда не церемонятся с гостями, наведывающимися без приглашения. И все же всякий раз его бросало в жар, стоило какому-нибудь стражу просто взглянуть в его сторону...

Камера, где томилась Мехра Мило, отыскалась сравнительно легко. Передав девушке прикупленный по такому случаю свиток с заклинанием телепортации, герой узнал от нее, что отступники базируются в монастыре в Холамаяне и действительно владеют текстами неких пророчеств, утерянных пепельноземцами, но оставшимися еще от древних пилигримов к холамаянской святыне Азуры. Пообещав своему спасителю встретиться с ним в монастыре и изложив подробные инструкции пути туда, Мехра произнесла заклинание, перенесшее ее за пределы Вивека. Вполне резонно порешив, что злоупотреблять гостеприимством ординаторов Министерства Правды неэтично, герой выудил из-за пояса аналогичный свиток телепортации...

7

Заря, священный час принцессы дэйдра. Тяжелая каменная плита, закрывавшая вход в монастырь, примостившийся на крохотном островке у побережья Азуры, медленно поползла вверх, открывая каменные ступени, ведущие в недра земли. Именно здесь, вдали от карающей руки Церкви Трибунала, и нашли убежище именующие себя отступниками. О, им было известно достаточно, чтобы иметь причины опасаться за свои жизни. И теперь знания сии разделил и герой.

В первую очередь монахи поведали ему истину о Битве у Красной Горы, столь ревностно скрываемую Трибуналом. О находке в недрах Вулкана огромного волшебного камня - Сердца Лорхана - и создании Кагренаком - верховным жрецом двемеров - трех артефактных инструментов, предназначенных для черпания его мощи: Призрачного Стража, латной рукавицы для защиты от уничтожения потоком магии, идущим из божественной реликвии; Разрубателя - молота для ударов по Сердцу с целью получения точного и желаемого количества его неистощимой энергии; и Разделителя - клинка для направления сей энергии в нужное русло. Об исчезновении расы двемеров в результате использования сих роковых Инструментов и о подчинении ими разума Ворина Дагота, оставленного в Палате Сердца Нереваром. Об изгнании Ворина Трибуналом, но лишь после того, как тот, движимый алчностью и яростью, бездумно почерпнул мощь Сердца, сделавшую его столь же могучим, сколь и безумным. И об окончательном становлении Трибунов божествами Морровинда.

И теперь, века спустя, сила Трибунала иссякает, в то время как мощь Дагота Ура растет с каждым днем: пепельные бури, несущие в себе вирус гниения тела, и жуткие монстры все чаще прорываются сквозь Призрачный Предел - магический барьер, окружающий Вулкан. Церковь утверждает, что противостоять им можно лишь слепой и полной верой в Трибунал, однако жрецы-отступники полагают, что не помешают более действенные методы. Вот здесь-то и должен появиться Нереварин, который вновь обратит темных эльфов к старым верованиям и пророческим видениям, ниспосылаемым Азурой, после чего поведет за собой сплоченную нацию в атаку на угрожающий ей Шестой Дом.

Кстати, о Нереварине. В библиотеке монастыря отыскалось целых два древних пророчества касательно оной личности. Первое - "Забытое Пророчество" - гласило о "приходе чужеземца, противостоящего Семи Проклятьям под Красной Горой. Рука его, благословленная Азурой, проклятым клинком сразит Дом Дагот или Дом Двемер". Второй найденный манускрипт относился как раз к означенным Семи Проклятьям, исходящим то ли от Дома Дагот, то ли от Дома Двемер: огонь, пепел, плоть, призраки, семя, отчаяние, грезы. Первые два проклятья означают, безусловно, испарения Вулкана, третье - несомый ими смертельный недуг; смысл следующих трех неясен... пока неясен, но последнее - седьмое - повествует о "спящих", существах, чьи разумы и души подчинены Даготу Уру.

8

Нибани Меса, провидица племени Уршилаку, внимательно изучала доставленные героем древние свитки. Что ж, явление Нереварина как чужеземца ясно следовало из новообретенного Забытого Пророчества. Кроме того, первых два испытания, указанных в "Семи Видениях", оказались успешно пройдены нашим героем. Что же до третьего...

Минуло несколько дней, прежде чем герой отыскал в скалистых ущельях восточного Вварденфелла давно забытую святыню Азуры - Пещеру Воплощения. Здесь, в ладонях каменной статуи принцессы дэйдра, веками покоилось Кольцо предков, иначе - "Луна-и-Звезда", дожидаясь возрождения своего великого владельца. И ныне сей час настал. Сама Азура, явившись герою, нарекла его Нереварином и сподвигла на свершение дальнейших предначертаний, ибо теперь Великие дома должны провозгласить его Наставником и наряду с эшлендерами последовать за ним для исполнения последнего, седьмого пророчества, что навсегда преобразит Морровинд. И теперь врагами его станут личности куда более могущественные, нежели раньше: ревностные последователи Церкви, ординаторы, да и сами Трибуны изо всех сил будут стремиться прекратить существование Нереварина, угрожающее их абсолютной власти.

Вернувшись в Уршилаку и явив хану племени Кольцо предков, герой, как и тысячелетия назад, тем самым сделал первый шаг к воссозданию альянса данмеров. Сул-Матуул пред лицом всего племени нарек его Нереварином, Защитником Рода, и поклялся следовать за ним повсюду, куда бы того не завлекли долг и обязательства перед нацией, судьба коей находилась всецело в его руках.

Следующая община пепельноземцев, куда наведался наш герой, именовалась Ахеммуза. Миролюбивые кочевники, эльфы сего племени, расположившегося в плодородных северо-восточных областях Вварденфелла, предпочитали избегать открытых конфликтов. Но если все-таки возникала угроза их мирному существованию в Пастбищных землях, Ахеммуза в полном составе укрывались в близлежащих руинах Альд Даэдрот, бывшей некогда святыней Шигората. После становления Трибунала и попрания дэйдрического обожествления святыня оказалась покинутой на долгие века, вплоть до недавнего времени. Видя, что Трибуны медленно отступают пред натиском Дагота Ура, многие темные эльфы вновь обратились к служению принцам дэйдра, в частности и Шигорату. И теперь, с приходом в Альд Даэдрот новых последователей Безумного, племя Ахеммуза оставалось фактически беззащитным перед лицом внешней угрозы, буде таковая случится.

"Так что, - говорила Синаму Мирпаль, провидица Ахеммуса, - если пришедший герой воистину Нереварин - Защитник Рода, то почему бы ему не доказать это и не обезопасить пребывание племени в Альд Дэйдроте?" Обезопасить... Весьма растяжимое понятие... Тем не менее, герой решил воспринять сказанное буквально и, заявившись в руины, поголовно вырезал всех представителей культа Шеогората, коих смог обнаружить. Нет нужды говорить, что благодарная провидица мгновенно от имени всего племени признала его Нереварином.

Далее путь героя лежал в южную область Пастбищных земель, где под сенью скал ютилось третье из четырех вварденфеллских племен эшлендеров - Зайнаб. Недалекий хан сей общины недолго думая отослал героя на традиционное испытание - угробить несчастного вампира, облюбовавшего древний склеп неподалеку от лагеря Зайнаб. Но когда оный выполнил поручение, похотливый вождь ни с того ни с сего возжелал себе невесту из благородного дома Телванни. Справедливо порешив, что ежели он сунется к Телванни с подобной идеей, шансы уйти живым будут минимальны, герой направился в Тель Арун, где, как он знал, располагался невольничий рынок. Прикупив эльфиечку попригожее да обрядив ее в шелковые одеяния, герой, не мучаясь угрызениями совести, преподнес деву в дар хану. Растроганный вождь нарек его Нереварином и, тут же позабыв обо всем, умчался справлять собственную свадьбу.

Прибыв в лагерь Эрабенимсун, четвертого - и последнего - племени эшлендеров, герой был встречен более чем холодно. Воинственный и жестокий хан и слышать не желал о неком Нереварине, тем более о вверении судьбы своего племени сей сомнительной личности. Что ж, к этому времени герой наш поднаторел в такого рода политических играх. Взмах клинка - и твердолобый хан отправился в мир иной вкупе со всеми своими советниками. Провидица Эрабенимсун, к счастью, быстро смекнула, что к чему, и при ее непосредственном участии ханом племени был скоренько назван иной пепельноземец, придерживавшийся гораздо более мирной линии поведения. Этот малый, конечно же, зарекся ступать по пути, избранному ныне покойной централизованной властью племени, и, дабы отвязаться от свалившейся на его голову напасти, официально признал ухмыляющегося героя Нереварином, после чего тот покинул лагерь, позволив всему племени облегченно вздохнуть.

И теперь герою предстояло с головой окунуться в грязную политику Великих Домов данмеров. Цель проста: заручиться поддержкой советников Домов для получения титула Наставника. Реализация ее куда как сложнее, ибо вековое противоборство Домов делает крайне маловероятным признание одним Домом представителя другого Наставником. Положительный аспект текущего положения дел состоял в том, что герой не принадлежал ни к одному из кланов данмеров; он был Нереварином, что гораздо хуже. Дома, свято чтящие теократию Трибунала и искренне считавшие любое упоминание о возрожденном Нереваре страшнейшей ересью, немедля подлежащей искоренению, должны были в лучшем случае попросту на корню пресечь намерения героя и передать его в руки ординаторам.

На самом же деле многие из тех Советников, коим наносил визиты вежливости наш герой, оказывались просто продажными негодяями, и соглашались признать его Наставником за кругленькую сумму. Лучше уж так, чем никак... Ежели уговоры и звонкие монеты не помогали, в дело шла сталь... Вскоре все советники - из оставшихся в живых после таковых задушевных бесед, уж простите за цинизм, - Дома Хлаалу единогласно поддержали героя (в том числе и контролирующий их Орвас Дрен, брат герцога Морровинда, по совместительству - глава Камонна Тонг, грезящий об очистке земель данмер от ига Империи; по правде говоря, у героя руки чесались прирезать сего индивида, но рациональная сторона его натуры посоветовала не наживать лишних проблем), и после получения статуса Наставника оный возвратился в Пастбищные земли для сердечного общения с советниками Телванни.

Эти же господа, надо сказать, не слишком-то жаловали Трибунал и в последние годы урвали приличный кусок от исконно церковных земель в юго-восточных областях Вварденфелла. Заботясь в основном о собственных магических исследованиях, Советники достаточно легко поддавались на уговоры забредшего на огонек героя... лишь бы отвязался.

Куда сложнее оказалось заручиться поддержкой Дома Редоран. Советники клана, горячо поддерживающие Церковь и закон Трибунала, попросту отказывались говорить с человеком, выдающим себя за давно почившего Неревара, и в весьма грубых выражениях указывали ему на дверь. Казалось бы, такое сплоченное противостояние должно свести на нет все замыслы героя, равно как и исполнение пророчеств, однако и в стане редоранцев не обошлось без грязных политических игр: один из Советников, решив возвыситься в Совете весьма нетрадиционным методом, отдал приказ своим воинам тайно захватить сына своего коллеги, посчитав, что ныне папаша окажет ему полную и безоговорочную поддержку. Последний же, отчаявшись, отправил на поиски отпрыска вовремя подвернувшегося героя и, когда чадо было найдено и препровождено к счастливому отцу, отдал спасителю свой голос. Видя такой оборот событий, и иные, ранее колебавшиеся, члены Совета проголосовали в пользу героя, свято веря, что сие деяние поможет решить накопившиеся разногласия между храмовой политикой и уставами Великих домов.

За ним сплотились эшлендеры. За ним стоят Великие дома. Пророчества вершатся...

9

Буквально пару дней спустя Нереварина настигло послание архиканоника Церкви Трибунала, в котором тот пусть нехотя, но признавал факт исполнения героем древних предначертаний и приглашал его в Храм для беседы. Вот это и называется сунуть голову в пасть дракону... На всякий случай, прежде чем отправляться на судьбоносное рандеву, Нереварин запасся парочкой магических свитков, позволявших в случае чего мгновенно переместиться на пару-тройку миль.

Однако слова архиканоника Толера Сариони весьма и весьма поразили его: церковник осторожно признавал, что, возможно, доктрина Храма касательно Нереварина должна измениться и почему бы лорду Нереварину напрямую не обсудить этот вопрос с лордом Вивеком?.. Такого поворота событий герой не ожидал; тем не менее любопытство взяло вверх над чувством самосохранения, и вот уж он поднимается по ступеням огромной лестницы, ведущей ко дворцу бога-короля Морровинда. То, что последний мог призвать его лишь для того, дабы взглянуть разок на существо, баламутящее воду в его вотчине, а затем прикончить, герой как-то не подумал.

Но в облике лорда Вивека не крылось ровным счетом ничего зловещего. Да и божественное начало не очень-то проглядывало. Трибун без долгих предисловий и напыщенных речей прямо заявил герою, что от лица Церкви и народа Морровинда он признает его Возрожденным Нереваром, призванным Азурой для свершения своего предназначения. "Силы Трибунала действительно на исходе, - говорил Вивек, - в то время как мощь Дагота Ура возрастает неимоверно..."

Тысячелетия назад, после удара, нанесенного рукой Неревара Индорила, Дагот Ур, сопровождаемый своими ближайшими сторонниками, отступил в недра Вулкана, где и погрузился в долгий сон, длившийся вплоть до 882 года Второй Эры. Именно в грезах ему пришла идея о создании Второго Нумидиума, контролируемого им и выполняющего роль Божества, в груди которого пульсирует Сердце Лорхана. Когда в этот же год Трибуны прибыли к Красной Горе, дабы восполнить силы магией Сердца, то обнаружили там своего древнего врага. Лорд Дагот и близко не подпустил Трибунал к Палате Сердца, и с тех пор равновесие сил кардинально изменилось. Боги-короли бросали все новые и новые армии на штурм Красной Горы, раз за разом отбрасываемые пепельными вампирами Дагота Ура. Среди оных последний выделил семь индивидов, поделившись с ними толикой своего бессмертия.

Кроме того, проникая в сны данмеров, Дагот Ур подчинял себе их разумы и лепил из так называемых "спящих" пророков Шестого Дома, исполнявших также роли лазутчиков. Последнее - и самое отчаянное - поражение Трибуны потерпели три года назад в очередной попытке прорыва в Палату Сердца. Тогда вассалы Дагота Ура умудрились наложить руки на два из трех инструментов Кагренака - молот Разрубатель и клинок Разделитель. Атака захлебнулась, ослабевшие Трибуны вернулись в свои цитадели; Призрачный Предел, возведенный ими некогда вокруг Вулкана, медленно истощался. И теперь счет шел уже не на века и даже не на годы: в любой момент барьер мог рухнуть, выпустив на волю все безумие Ворина Дагота.

И, буде таковое случится, в Морровинде установится жесткая теократия, основанная на всеобщем поклонении Второму Нумидиуму - Акулахану. Трибунал будет сметен, а вместе с ним и представители всех иных рас, помимо данмеров, имевших наглость осесть на территории древнего Ресдайна. Нетрудно предположить, что религия и влияние Акулахана амбициями Дагота Ура насильственно навяжется иным регионам Тамриэля, и реки крови прольются в хаосе, несомым им...

Империя?.. Навряд ли она сможет помешать замыслам Дагота Ура: беспорядки в Сиродиле вкупе с нерешенным до сих пор вопросом престолонаследия помогут ему беспрепятственно осуществить первоначальные планы по достижению мирового владычества, а когда Империя опомнится, будет уже слишком поздно: быть может, конфликт и затянется на пару-тройку столетий, но в исходе его сомневаться не приходится.

И единственным, кто может бросить вызов Ворину Даготу, является, конечно же, Нереварин. Хотя бы просто потому, что сие указано в пророчествах. А раз так, то, закончив свое безрадостное повествование, лорд Вивек передал ему Призрачного Стража, латную рукавицу, единственный из трех инструментов Кагренака, оставшийся в ведении Трибунала. Дальнейшие инструкции бога-короля заключались в проникновении героем в цитадели Веминал и Одролас, где в ведении ближайших сторонников Дагота Ура находятся утраченные инструменты Кагренака. Используя их в Палате Сердца, герой развеет чары связи с реликвией как Дагота Ура, так и Трибунала. Что произойдет дальше - неизвестно. Быть может, отсеченные от источника бессмертия, Трибуны вкупе с Даготом Уром исчезнут, как двемеры; быть может - нет. Как бы то ни было, дальнейшая судьба Морровинда будет определяться выжившими в течение последующих нескольких дней.

10

Тяжелая, покрытая ржавчиной решетка медленно поползла вверх. Перехватив поудобнее в руках верный клинок, Нереварин сделал первый осторожный шаг под арочный свод Призрачных Врат. По словам квартирующего здесь гарнизона Вечной стражи, на территорию Красной Горы они не ступали вот уже три года, и неизвестно, какая нечисть развелась за это время по ту сторону, в Гнилостных землях.

Порыв ветра швырнул пыль ему в лицо; буквально в нескольких шагах мощеная дорога терялась в красноватой мгле, откуда доносились приглушенные звуки далекого рычания тутошних обитателей, порождений Вулкана. По словам храмовников из Стражи, побывавших здесь во время последней провалившейся атаки Трибунала, искомые цитадели двемеров - Веминал и Одролас, ныне облюбованные древними пепельными вампирами, - находятся соответственно на северо-западе и юго-востоке от Вулкана, визит куда герой решил откладывать до последнего. Не то чтобы ему было чересчур уж боязно соваться туда, просто... неизвестность страшит всегда.

И понеслось... Пепельные зомби, "спящие", оживленные и зараженные гниением трупы... Путь до цитаделей оказался весел до невозможности, расслабляться герою не приходилось. Чего он не ожидал, так это проявленного могущества пепельных вампиров, приближенных Дагот Ура. Вивек особо предупреждал его относительно сих тварей: обычные вампиры и близко не сумели бы подобраться к Трибунам, а эти умудрились умыкнуть инструменты Кагренака и чуть было не оборвали существование Альмалексии наряду с Сота Силом, не подоспей Вивек вовремя. И вот теперь вампиры противостояли Нереварину. Единственным положительным моментом в последовавшей заварушке оказалось то, что каждый из семи избранных Ворином Даготом вампиров предпочитал одиночество обществу себе подобных, посему расправиться с кровопийцами герою с трудом, но все же удалось. Что его удивило, так это дэйдра Обливиона, призванные вампирами себе в помощь. На счастье, из низших, тайну призыва принцев Дагот Ур, слава богам, подопечным не открыл.

И вот Разделитель у него в руках, Разрушитель почивает в заплечном мешке. Пора заканчивать и без того затянувшуюся пьесу. И герой направил свои стопы к древней цитадели двемер, раскинувшейся в недрах Вулкана Вварденфелла. Что ему предстоит свершить здесь?.. Пророчества высказывались до обиды туманно: "Воздаст он почести крови неоплаканного племени..." Проще всего будет попросту прикончить Дагота Ура, избавив Тамриэль ото зла. Убийство всегда проще всего... Другое дело, что трагедия лорда Дагота в подчинении Сердцем его разума и, как следствие, наступившем умопомешательстве и жажде абсолютной власти. Трагедия личности, повлекшая за собой трагедии тысяч иных... Так и не придя к компромиссу с самим собою, герой спускался все глубже и глубже, неотвратимо приближаясь к Палате Сердца...